М.Ю. Семененко


ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ В НОВЫХ ГЕОПОЛИТИЧЕСКИХ УСЛОВИЯХ

С окончанием холодной войны уменьшилась угроза широкомасштабных столкновений между блоками государств. Идеология обеспечения европейской безопасности, основанная на советской угрозе, стала историей. По этой причине ситуация в мире претерпела качественные изменения. Если во второй половине 20 века создание системы безопасности диктовалось фактором внешней угрозы, то с начала 90-х вызовы и угрозы международной безопасности начали исходить из внутригосударственных источников.

В результате произошедших перемен расширилось и само геополитическое представление Европы. Перестало быть актуальным выделение в Европе Восточной части, которая воспринималась как протекторат Советского Союза, зона его политического влияния или даже как территория Советского Союза с определенной автономией. В те времена Западная Европа выступала политическим оплотом сдерживания амбиций Советского Союза.

Несмотря на то, что деление Европы на Восточную и Западную вернулось в настоящее время к своему географическому толкованию, многочисленные проблемы безопасности не были сняты окончательно. Для Европейского сообщества возникли значительные трудности с идентификацией противника, препятствующие сплочению. В новых условиях, Россия продолжает оставаться основным игроком противодействия НАТО и другим организациям антикоммунистической ориентации, но игрок этот уже принимает определенные правила игры и не де-монстрирует явную или скрытую военную и политическую угрозы для Европы. Современная Россия становится, пусть не во всем равноправным и не всегда стратегическим, но все же конструктивным партнером, а не противником, считающимся только со своими интересами.

По окончании противостояния между Востоком и Западом вопрос определения национальных интересов европейскими государствами осложняется противоречивым характером взаимоотношений большинства европейских стран, а также стремлением США доминировать в обновленном политическом пространстве Европы.

В противоречиях государственных интересов кроется серьезная опасность для новой Европы. Различные трактовки отношений государств с партнерами по ЕС, союзниками по НАТО, государствами, не входящими в эти структуры, в том числе с Россией и странами постсоветского европейского пространства могут расколоть Европу на соперничающие блоки, возродив тем самым потушенные было очаги напряженности на всем континенте. Причем взаимоотношения России с ее бывшими союзниками, с одной стороны, взаимоотношения бывших союзников России с ее бывшими противниками, с другой, если и не создают пока прямых угроз безопасности, то существенно усложняют политическую ситуацию на европейском пространстве.

В настоящее время особое влияние на развертывание геополитической перспективы оказывают следующие факторы. Во-первых, "особые отношения" России и Германии, которые заставляют США смещать акценты в своей политике в Европе, что в свою очередь сказывается на общей политической обстановке. Во-вторых, противоречия между Францией и Германией осложняют и без того не простые взаимоотношения основных игроков европейского поля с одной стороны, и, с другой стороны, позволяют США как манипулировать субъектами европейской политики, так и маневрировать.

В-третьих, политика "дистанцирования" Великобритании по отношению к Европе и демонстрация ею "родственных" отношений с США ставят перед евро-пейскими государствами проблему выбора ориентации в своей внешней политике. В-четвертых, несколько "вялая" реакция государств Северной Европы на происходящие процессы в регионе, которая позволяет им занять позиции "над схваткой" в качестве нейтрального арбитра и проводить насколько это возможно независимую от конъюнктуры национальную политику.

В-пятых, стремление России занять достойное место в новом европейском пространстве вызывает довольно острую полемику между европейскими государствами по этой проблеме, так как именно этот аспект затрагивает определение стратегии будущего устройства Европы. Для того, чтобы снять, существующее на данный момент различное трактование вопроса, и связанные с ним опасения, о роли России в осуществлении общей европейской безопасности, необходимо прежде всего позволить ей участвовать в этом процессе достаточно эффективно, но в том объеме, который обеспечивал бы странам бывшего постсоветского пространства не воспринимать расширение деятельности России как угрозу своей безопасности. В этом случае необходимо учитывать достаточно сложные взаимоотношения между этими государствами, а также привести к общему знаменателю противоречивые представления об общей европейской безопасности всех стран постсоветского пространства.

И, наконец, на все эти процессы, а следовательно, и на геополитическую перспективу, влияет существующее различие во мнениях по поводу роли тех общеевропейских структур, которые призваны обеспечивать защиту региона от любых угроз или применения силы. К таким организациям относятся НАТО, ОБСЕ и ЕС. По крайней мере две из них (НАТО, ОБСЕ) представляет собой серьезный потенциал для успешного разрешения конфликтных и предконфликтных ситуаций.

Современная политическая ситуация предъявляет определенные требования по проведению реорганизации этих структур, или изменения их статуса, соответствующего изменившимся условиям. По вопросу необходимости преобразования НАТО и ОБСЕ не существует разногласий, несмотря на различные степени самоосуществления этих организаций. Если НАТО является самодостаточным, хорошо структурированным органом, то ОБСЕ "зависла" в промежуточной стадии ор-ганизации. Следует также помнить, что ОБСЕ был в свое время создан как спе-циализированный институт безопасности. И в отличие от НАТО, организованного в рамках концепции "коллективной обороны", он мог бы считаться прообразом системы "коллективной безопасности", предполагающей изменение принципов отстаивания собственных интересов и принципов взаимоотношений между государствами, учитывая и такие щепетильные проблемы как обеспечение прав человека и национальных меньшинств. Однако результаты участия ОБСЕ в урегулировании различных кризисов последних лет демонстрируют низкую эффективность данной организации именно в сфере заявленных полномочий.

Также в процессе урегулирования конфликтов выявились расхождения в по-зициях стран по вопросу о том, какое место должна занимать ОБСЕ в формирующейся системе европейской безопасности, и каким образом должна происходить координация ее действий с ООН, НАТО или ЗЕС. События балканского кризиса показали, что европейские державы готовы решать региональные проблемы любого уровня силами НАТО с привлечением ООН, в то же время ОБСЕ используется как инструмент давления, а не как единственный, хотя и несовершенный ор-ган, специально созданный для предотвращения и разрешения противоречий.

Принимая во внимание тот факт, что в рамках этого института могут взаимодействовать все европейские государства, а не только члены Североатлантическо-го альянса или ЗЕС, с одной стороны, мировое сообщество в праве было ожидать от ОБСЕ более успешной и эффективной деятельности в разрешении кризисных ситуаций, а с другой стороны ОБСЕ имело возможность развиться в достаточно авторитетную и влиятельную организацию эффективно обеспечивающую безопасность региона по всем направлениям. Для достижения этой цели, прежде всего необходимо было оперативно, в кратчайшие сроки, закончить ее институциональное оформление, и, главное, выработать механизм принятия решений, обеспечивающий объективную оценку развития политических процессов в регионе. В то же время, количественный фактор противоположных позиций и стремлений стран - участниц значительно осложняет выработку именно эффективных решений, основанных на объективном анализе, а не на национальных интересах отдельно каждой страны.

В данном аспекте необходимо отметить особую позицию России. Развитие событий Косовского кризиса, показало, что НАТО претендует на более масштабную роль в мире, чем это предусматривается ее уставными документами, что, собственно и подтолкнуло Россию к выработке национальной концепции европейской безопасности, в которой особое значение придается деятельности ОБСЕ. Россия особо оговаривает свою заинтересованность в обеспечении ОБСЕ центральной роли в европейских делах. Наделение этой структуры необходимым политическим мандатом и средствами для адекватного реагирования на угрозы стабильности и безопасности - важнейшие условия расширения влияния ОБСЕ в европейском регионе. Именно в этом основное расхождение позиций России и большинства западных стран.

Конструируя систему европейской безопасности страны-члены НАТО исхо-дят из принципа лидирующего положения этого блока. В данной системе ОБСЕ рассматривается лишь как вспомогательный политический элемент, который должен дополнять такие структуры как НАТО, ЗЕС и ЕС. На сегодняшний день именно западная трактовка роли ОБСЕ является решающей при определении ее функций, а главное, соответствует ее реальным возможностям в области предотвращения и урегулирования конфликтов. Возможности ОБСЕ, которые определяют и уровень ее авторитета, также обусловлены и затянувшимся процессом ее институционализации. Таким образом, можно выявить основные факторы, влияющие на ослабление позиций ОБСЕ в обеспечении европейской безопасности: во-первых, полярные расхождения между государствами (прежде всего США, России, государств Западной и Восточной Европы) в понимании роли ОБСЕ значительно осложняют выработку механизма согласования политики и пределы компетенции различных общеевропейских организаций и институтов, и прежде всего двух организаций, претендующих на обеспечение сдерживания и разрешения противоречий и конфликтов (ОБСЕ, НАТО);

во-вторых, отсутствие у ОБСЕ не только самостоятельного силового оперативного и эффективного компонента, в рамках проведения миротворческих опе-раций, но также и механизма привлечения для подобных целей военных структур других организаций (НАТО, ООН, ЗЕС);

в-третьих, низкая оперативность принятия важнейших решений в ситуациях, требующих быстрого реагирования, что обусловлено процедурами принятыми ОБСЕ обеспечивающие учет интересов всех государств- членов;

в-четвертых, как следствие вышеизложенных трех факторов, достаточно слабое влияние на своевременное разрешение предконфликтых ситуаций, и совсем не эффективная в период острого кризиса, на основании чего вполне резонно встает проблема авторитета этого органа в общей системе безопасности Европы.

Для повышения авторитета этого общеевропейского института представляется необходимым прежде всего постановка им жизненно важных проблем сегодняшнего дня, успешное разрешение которых позволит снизить напряженность, с одной стороны, и с другой, почувствовать общность целей, истории и будущего. К таким проблемам можно отнести:

- до настоящего момента так и не были выработаны какие-либо эффективные внутренние нормы и способы разрешения постоянно возникающих противоречий или конфликтов, которые учитывали бы, во-первых, интересы отдельной страны в рамках общих интересов региона, а во-вторых, обеспечивали бы возможность разрешения конфликтов и противоречий на начальном этапе в рамках согласования защиты прав человека, национальной самоопре-деленности, суверенитета и целостности государств;

- также, остро стоит проблема необходимости развития механизмов и потенциала раннего предупреждения конфликтов, которые позволили бы тем самым обеспечить не только стабильность региона, но и объективный подход ко всем участникам ОБСЕ, а также определенную степень безопасности тем государствам, которые не являются членами региональных или иных оборонительных организаций.

Собственно, разрешение сложных ситуаций в таком густонаселенном регио-не только гуманитарными методами задача довольно сложная, если учитывать, что ООН, как организация имеющая полномочия применения миротворческого военизированного корпуса, предварительно предпринимает шаги политического или экономического влияния на возникающее или возникшее напряжение или конфликт. Следует отметить, что ООН достаточно эффективный орган в решении подобных проблем, в том числе и в европейском регионе, несмотря на то, что в последнее время особенно заметно снижение ее авторитета как нейтральной и объективной структуры мирового сообщества.

В связи с ООН обращают на себя внимание также развивающиеся тенденции ревизии статуса ООН, которые делаются политиками и экспертами ряда западных стран в дискуссиях вокруг распределения компетенции между институтами урегулирования конфликтов в постбиполярном мире. В качестве основания пересмотра роли и места ООН приводится неудачный опыт разрешения ею кризиса на Балканах в 90-е годы.

Стремление принизить роль ООН в организации международных миротворческих усилий не в последнюю очередь связано с тем, что один из немногих рычагов России, который ограничивает возможности Запада действовать по своему усмотрению - это ее право вето как постоянного члена Совета Безопасности ООН.

Естественно, что способность быстро реагировать и эффективно влиять на развитие или разрешение конфликта в тех или иных регионах мира это показатель сильного и влиятельного субъекта мировой сообщества. Поэтому в рамках конкуренции в этой области мировой политики США заинтересованы в девальвации одного из инструментов российской дипломатии.

Но не только эти соображения подталкивают США к сужению компетенции ООН. Распределение силовых полей мировой политики должно исходить из приоритетов США, и в первую очередь, на европейском пространстве. Всей своей деятельностью блок НАТО должен обосновать не столько идею справедливого и эффективного участия его в кризисных ситуациях, сколько восприятие все миро-вой общественностью НАТО как единственного, надежного и естественного ор-гана, способного предотвратить или ликвидировать любую угрозу или опасность.

Поэтому участие НАТО в разрешении конфликтов за пределами "зоны ответственности" стало одной из приоритетных задач деятельности альянса. Тем самым НАТО провозглашает оправданным вторжение в сферу компетенции ООН и ОБСЕ при этом не принимая на себя какие-либо обязательства перед этими организациями по согласованию своих действий или пределов ответственности за проводимые операции. Соединенные Штаты и конгресс США категорически против того, чтобы НАТО занимало подчиненное положение по отношению к ООН или ОБСЕ и вообще зависела от решений какой бы то ни было международной организации. В то же время США являются противниками того, чтобы у ООН или ОБСЕ были собственные силы, способные оперативно действовать в зоне кризиса. Создание таких сил в Европе поставит под вопрос притязания Альянса на миротворческую роль. Собственно концепция "объединенных многонациональных оперативных сил" НАТО зародилась как противовес идее создания при ОБСЕ международных сил быстрого реагирования для урегулирования кризисов. При удачном для Европы решении этого вопроса США теряют значительное влияние на выработку и принятие решений общеевропейских проблем, а вместе с этим и глобальное влияние на всю Европу.

Продемонстрировав на примере Югославии неспособность существовать без больших или малых стран - врагов, без угрозы применения военной силы или ее реального применения Североатлантический альянс создал очень серьезный прецедент безответственной политики с применением военной силы, которая в конечном итоге является скрытой угрозой самой безопасности Европы и ее одной из главных проблем.

Для Европы предлагается вариант экстраполяции понятий европейской безопасности и безопасности стран-участниц НАТО. Этот подход оказывает дестабилизирующее влияние и не способствует более конструктивному решению общеевропейских проблем, так как не снимает противоречивые мнения по поводу роли НАТО в общей системе безопасности.

До тех пор пока страны, входящие в эти блоки будут проводить политику расширения, до тех пор европейские государства, не входящие в эту структуру по тем или иным причинам, не будут чувствовать себя в безопасности. Расширение НАТО это прежде всего расширение пространства безопасности под прикрытием США. Америка единственная держава, которая доказала, что может добиваться любых целей поставленных ее собственными интересами, и с этим европейские государства вынуждены считаться. В то же время основные европейские игроки в рамках НАТО попадают в зависимость не только по отношению к США, но и от позиций друг друга. Необходимость координации действий между Великобританией, Германией, Францией в ущерб своим интересам (даже по вопросу приоритетов в направленности расширения) также отражается на выработке единой тактики безопасности. С другой стороны, такая великая держава на Востоке Европы как Россия не может себе позволить достаточно нейтрально относится к расширению военного блока. И со всей очевидностью идентифицирует подобное как угрозу безопасности своих западных границ, "расширение безопасности" воспринимается как "расширение устрашения". Этот внешне мало конструктивная и не прибавляющая стабильности в регионе политика тем не менее достаточно болезненна для России, в то же время она позволяет и блоку, и США удерживать Российские европейские амбиции на определенной дистанции, а также иметь повод для удержания количест-венной планки противоречий с Россией для успешного решения других более важных проблем Европы.

Одновременно с этим стремительно разрастающийся военный блок встает перед необходимостью жестко координировать действия членов внутри самого блока, что приводит к построению сложной структуры иерархий, ее рыхлости и, вследствие этого, снижению эффективности. "Страны - юниоры", с одной стороны, чувствуют собственную неполноценность как в военном, так и в политическом отношении ко всему блоку и естественную заинтересованность в скорейшей модернизации своих вооруженных сил, в соответствии со стандартами НАТО, что заставляет их действовать в рамках блока в жесточайшей конкуренции друг с другом. С другой стороны, они вынуждены зарекомендовать себя как достаточно лояльными и "понимающими" членами блока. А если учитывать, что НАТО "дислоцируется" и расширяется на европейском поле, то эти не простые отношения внутри блока выливаются в сложные взаимоотношения этих государств по решению проблем вне блока.

Это не прибавляет стабильности Европе и главное не решает проблему ее не-уязвимости. Фактически в рамках этого вопроса европейские государства дейст-вуют в пределах, заложенного еще Ш. Де Голлем, дуализма самовосприятия и самоопределения, который находит свое выражение в двух традиционных направлениях: атлантистов и европеистов.

Англосаксонские страны (США, Великобритания и Канада), Голландия и так называемый "альянс викингов" (Дания, Норвегия, Исландия), объединившиеся в группу атлантистов, связывают строительство европейской безопасности с принципом коллективной обороны НАТО. Атлантистами особо подчеркивается значимость трансатлантической связи между Западной Европой и Северной Америкой. Эта связь обеспечивает активное участие США в европейских делах и американские гарантии, в том числе ядерные. В начале 90-х годов после окончания холодной войны и самороспуска ОВД была выработана концепция "нового атлантизма". Эта концепция должна была обеспечить понимание членами НАТО своих задач в изменившихся условиях. Выработка новой концепции была вызвана необходимостью ответить на все громче раздававшиеся призывы о роспуске НАТО, как организации, выполнившей свое предназначение. В геополитическом смысле необходимо было опера-тивно найти решение по сохранению статуса НАТО и попытаться расширить возможности блока. "Новый атлантизм" обозначил новые цели имплицированные появлением новых угроз безопасности, к которым относятся распространение оружия массового уничтожения, этнические и религиозные конфликты, терроризм и т.д. В свете новых задач необходимо провести определенные реформы в самом блоке и прежде всего, НАТО должна трансформироваться из военно-политической организации в преимущественно политическую, при этом, сохраняя военный потенциал для обороны и ведения миротворческих операций. Сле-дующее направление реформирования - это включение большего числа европейских стран в систему европейской безопасности.

Несмотря на достаточно сильные позиции атлантистов, можно определить ряд аргументов, ставящих под сомнение однозначно положительную оценку деятельности НАТО как гаранта безопасности региона:

Во-первых, существуют Европейские страны, не входящие в военный блок, и заинтересованные в сохранении подобного статуса, и которые с определенной долей озабоченности рассматривают расширение НАТО, как несоответствующее их критериям как собственной, так общей безопасности.

Во-вторых, как уже было сказано выше, расширение блока не позволяет ему оперативно реагировать на быстро меняющее международное положение, в силу невозможности быстрого согласования позиций многочисленного блока. В-третьих, вызывает беспокойство как в европейских странах, так и в США финансовая сторона расширения Альянса. По расчетам Пентагона, на перевоо-ружение и модернизацию Вооруженных Сил новых членов в соответствии с военными стандартами НАТО потребуется от 25 до 35 млрд. долларов США, по не-которым данным значительно больше до 110 млрд. долларов ("РЕНД корпорейшен").

В-четвертых, расширению НАТО противится Россия, чувствующая себя европейской державой и рассматривающая вступление Польши, Чехии и Венгрии в Альянс как угрозу своим границам и сужение российского геополитического по-ля.

В-пятых, взаимоотношения внутри блока осложняются напряженностью между США, с одной стороны, и Францией и Италией, с другой, по вопросу командования Средиземноморской зоной НАТО.

В- шестых, не менее важен для крупнейших европейских стран тот факт, что расширение НАТО может дать карт-бланш США на американизацию Центральной и Восточной Европы.

И, наконец, один из важнейших пунктов оппозиции НАТО заключается в том, что Альянс все больше и больше обрастает бюрократической номенклатурой, система выработки и принятия решений все более становится сложной и менее динамичной, что не позволяет ему оперативно вмешиваться в кризисные ситуации. Подтверждением этому может служить тактика ведения переговоров США с европейскими державами по вопросу оказания поддержки "Акции воз-мездия" в Афганистане. Двусторонние переговоры оказались предпочтительнее, в силу оперативности и достижения наилучшего результата. Впрочем, эта тактика также показалась более успешной в новых условиях и для Европейских держав, которые провести серию консультаций по этому вопросу и уже после того, как все позиции были определены, вопрос был вынесен на рассмотрение НАТО. В то же время участие в военных действиях Америки в Афганистане также решался и обговаривался исключительно с конкретной страной, в обход самой сильной военной структуры - НАТО.

В свою очередь европеисты связывают свои ожидания с Европейским Сою-зом, в который не входят США. Амстердамский договор по Европейскому союзу подписанный в 1997 году вновь подтвердил курс на практическое осуществление идеи, заложенной еще в Едином Европейском Акте и Маастрихтском договоре. Расширение компетенции союза в области совместной внешней политики и политики в области безопасности - одни из важнейших пунктов Амстердамского до-говора. На основе этих положений европеисты считают, что военно-политическая роль Европы, в частности - ЕС, должна соответствовать ее экономическому весу и политическому потенциалу. После этого последовали ряд инициатив, подтверждающих серьезность намерений европеистов ослабить влияние США и расширить свое политическое и военное пространство. Первым шагом было стремления создать свой независимый франко-германский корпус. Следующая инициатива, озвученной на встрече президента Франции Жака Ширака и премьер-министра Великобритании Тони Блэра в Сан-Мало в ноябре 1998 года о создании мобильной военной группировки численностью в 40-50 тыс. человек, способной осуществлять операции по установлению и поддержанию мира и безопасности в регионе, а в случае необходимости - в других районах мира.

По результатам военных действий в Косово, в которых 80% нагрузки обеспечения и ведения войны лежало на плечах США, наглядно показало Западной Ев-ропе необходимость развивать собственные оборонные способности адекватно меняющей обстановке. По признанию бывшего министра обороны Великобрита-нии Джорджа Робертсона вооружения европейских армий соответствуют уровню времен холодной войны. Для создания боеспособного военного щита необходимо конструктивное сотрудничество большинства стран Западной Европы и в этой связи франко-германская инициатива расценивается аналитиками как первый шаг к созданию объединенной европейской армии, о которой давно уже говорят французы.

В июне 1999 года на саммите ЕС в Кельне франко-британская инициатива была поддержана и одобрена членами ЕС. Дальнейшая политическая и военная проработка этого вопроса была осуществлена на британо-итальянском саммите в Лондоне и франко-британском в ноябре 1999 года, в процессе которых европей-ские державы, включая и атлантистов, продемонстрировали свою заинтересован-ность в собственных военных силах как факторе осуществления европейской безопасности. Европейские государства "вдруг осознали", что нельзя говорить о полной безопасности под военном зонтиком одной страны, которая к тому же осуществляет свои собственные стратегические планы в регионе.

На саммите ЕС в Хельсинки в декабре 1999 года вопрос о создании европейской военной группировки был одним из ключевых. Была одобрена совместная франко-британская концепция, предполагающая повышение численности личного состава группировки и другие аспекты позволяющие достаточно мобильно использовать объединенные военные силы. Таким образом, к 2003 году планируется создать первые европейские силы быстрого реагирования.

Тем не менее, в рамках этих инициатив, ЕС вынуждено решать проблему отношений между своими военными структурами и НАТО. США достаточно болезненно воспринимают стремления ряда западноевропейских стран создать некую независимую военную единицу. Они совершенно справедливо рассматривают подобные инициативы как попытку ограничения влияния США на Европу, а также ставят под сомнение статус США как европейской державы. В свою очередь европейцы также не могут в силу довольно основательных причин просто не учитывать отношения США к этому вопросу. Поэтому ЕС стоит перед необходимостью признания того, что европейские силы быстрого реагирования будут ис-пользоваться лишь в том случае, когда НАТО (т.е. США) не захотят вовлекаться в тот или иной конфликт, а также того, что приоритет НАТО в обеспечении безопасности Европы незыблем. В данном контексте вполне резонно звучит ответ США, что НАТО обеспечивая безопасность не может выбирать между желанием или нежеланием вовлечения в конфликт. Этот блок обязан по своему уставу реагировать на любую, пусть даже и малейшую, угрозу безопасности. И эти функции и идеология Альянса сводят на нет логику развертывания европейского корпуса.

В то же время до сих пор окончательно не решен такой щепетильный вопрос о том, кто будет осуществлять командование и тыловое обеспечение новой военной силы. В ситуации самодостаточности и силы ведущих европейских держав этот вопрос стоит достаточно остро. Ситуация осложняется тем, что его решение также должно учитывать не меньшую заинтересовать в активном участии в объединенных силах малых государств. Этот вопрос должен быть решен в ключе абсолютного учета всех сторон, мнений, доли участия и активности всех членов ЕС.

На саммите ЕС в Хельсинки было решено, что европейскими военными делами будет заниматься ЗЕС, который станет органической частью ЕС. Необходимо отметить, что своим решением ЕС привел различные трактовки взаимоотношений ЗЕС и ЕС к единому пониманию. Франция отстаивала принцип вертикального подчинения, т.е. ЕС дает указания, ЗЕС выполняет. В этом ее поддерживает, в первую очередь, Германия. Позиция же Великобритании и ее союзников по этому вопросу ( Нидерланды, Португалия и др.) исходит из того, что отноше-ния между этими двумя организациями должны соответствовать горизонтальной ответственности "работодателя и работника". Позиция Великобритании объясняется, прежде всего, тем, что она крайне отрицательно относится к попыткам ослабления ведущей роли НАТО в обеспечении безопасности в Европе.

Этим, кстати, объясняется различное толкование функций и компетенции европейских сил быстрого реагирования. Что в свою очередь закладывает основание будущих осложнений в осуществлении функции европейского военного корпуса, а также обоснования пределов его компетенции и согласования его действий с НАТО.

Таким образом, на сегодняшний день говорить об обеспечении полной европейской безопасности не приходится. Европа все еще не определилась в своем выборе адекватной системы: НАТО, ЕС, ОБСЕ.

При ориентации на НАТО европейской системе грозит неизбежная трансформация в трансатлантическую с лидирующей ролью США. В построении исключительно западноевропейской системы (ЗЕС) Европа лишится такого гаранта стабильности и безопасности как США и при этом значительно сузит свое геополитическое пространство.

Можно было бы рассматривать в качестве альтернативного варианта создание системы безопасности в рамках сотрудничества НАТО, ЕС/ЗЕС и ОБСЕ с жесткой констатацией их полномочий и свобод. Но в силу высказанных выше соображений этот вариант звучит несколько умозрительно.

События сентября 2001 года поставили перед мировой общественностью прежде всего проблему обеспечения безопасности в обстоятельствах "войны без границ". Ведущие державы рассматривают акцию 11 сентября как действия "международного терроризма", не учитывая того факта, что ответственности за "супертерракты" пока никто на себя не взял.

В любом случае европейское сообщество серьезно обеспокоено своей незащищенностью перед новым качеством угрозы, которое, в свою очередь, требует качественно новое основание обеспечения безопасности.

В то же время угроза исходящая от информационной революции, которая воплотилась в конкретные модели развертывания войн без применения вооруженных сил, позволяющая виртуальные "военные действия" при помощи разработанных технологий привести к реальному результату и реальному уничтожению реальной страны, также достаточно серьезна для всего мира.

В настоящее время европейское сообщество, впрочем как и мировое, стоит перед очень серьезной проблемой по меньшей мере адекватной реакции на те не стандартные "предложения", которые могут поступить от противника в качестве тех или иных конкретных действий, не применявшиеся до сегодняшнего дня и не описанные в военной и политической теории. Для того, чтобы не только объективно оценить сложившуюся ситуацию, но и эффективно снять любую угрозу для своей безопасности, европейскому сообществу необходимо прежде всего рассматривать реально произошедшие или потенциальные события в совершенно иной плоскости, вне тех стандартов, которые наработаны человечеством.

Как в свое время (1812 г.) было предложено новая тактика ведения военных действий (партизан), против которой до сих пор не выработано эффективное противодействие, так и сегодня предлагается очередной ребус, для решения которого, необходимо прежде всего отказаться от стереотипов и, особенно отказаться от уверенности в эффективности ведения войны традиционными методами.

То, что крупные европейские державы, хотя и высказывая свою готовность в участии военных операций США, тем не менее оттягивают это участие, говорит также и о том, что европейцы, в сложившейся нестандартной ситуации, пытаются определить реальную степень угрозы непосредственно для своей страны, а также проработать вариантность моделей дальнейшего развития ситуации с расчетом вероятностных потерь.

Динамика поведения каждой отдельной страны наглядно показывает, что все ведущие державы четко осознают уязвимость всех созданных до настоящего момента структур безопасности и их фактическую неэффективность, не только в снятии нависшей реальной угрозы, но и, что наиболее важно, в неспособности их предотвратить возникновение "нештатной" опасности. Новые качественные условия противоборства должны оказать воздействие на выработку Европой совместных (без каких-либо исключений) согласованных и многоступенчатых действий, включая и информационную поддержку. Это может оказаться шансом для Европейского региона в построении другой системы безопасности, основанием и главным требованием которой будет мобильность, оперативность, охват всего европейского региона, системы, в которой будут консолидировано использоваться политические, военные, экономические факторы.